Чем сильнее ваше одиночество, чем больше тех, кто скалится и стучит деревянным копытцем ― тем ближе вы к сути борьбы, финальная битва которой неминуемо сопровождается если не союзом ничтожных единиц в поединке за цель, то тем самым одиночеством, которое, подобно вредоносному миражу, шепчет нам мантры сомнений.
поэзия осознанного одиночества и воодушевление борющихся
Чем ближе мы к сути борьбы, тем ярче пылающий лазер цели на горизонте. Но, среди прочего, слышится всесторонний вой ― кутерьма химер, сирен негодованье, рокот и молнии, шум и гам. Трескаются жуки под ногами, черви заплетаются в слизистые кренделя, а мокрицы брызжут землистыми соками ― на опушках ситуация живчика стенающих паразитов. Но главное ― отчетливо слышен грохот чугунных сапог. Это однородная толпа зашевелилась, недовольствует серый легион в намордниках-шлемах.
Знающие говорят, что в аду для «нашего человека» имеется отдельный котел. От других адских котлов он отличается тем, что его никто не охраняет. Никаких стражников-бесов с раскаленными копьями, поскольку этот наш конкретный, живущий в котле, «суповой набор», - в отличие от всех прочих «суповых наборов», - не позволяет своим обитателям покинуть всю эту подземельную кухню грешных и страждущих, оковных и цепных.
Так вот, чем ближе мы к сути борьбы, тем шире и громче недовольство тех потерянных и несчастных, которые не могут пережить, что есть и те, кому суждено навсегда покинуть котел. И именно поэтому, чем ближе мы к сути борьбы, чем ближе мы к цели нашего наглого восстания против мира медуз, тем пуще ненавидят нас сдавшиеся и покрные матки печали, комары и вампиры светлых энергий. Это естественно. Мы должны понимать это, дабы вдруг не смутиться.
Лай собак вокруг караванов света ― сюжет классический, известный. Но мы не в праве запрещать этот лай, не в праве винить стервятников. Ведь собакам должно лаять, а стервятникам кружить над нашими головами ― к караванам борьбы это не имеет никакого отношения. Собаки и стервятники ― лишь напоминание о том, что мы на верном пути, а грядущее полно новых рисков и открытий.
Чем ближе мы к сути борьбы, тем больше тех, кто покидает наши ряды. Так караван сопротивления избавляется от теоретиков, которые знают «как надо» и «что правильно», но едва ли хоть однажды совершают поступки созидательной страсти. Теоретики любят скорее умничать, нежели бороться. Не следует осуждать их за это. Без слабых не бывает сильных. Без присутствия вони не бывает понимания прелести запахов тюльпанов и нарциссов.
Я обращаюсь к тем, кто, в силу своих убеждений, познал одиночество и страдания, потерю друзей и предательство, глупость и слепоту, в особенности среди, казалось бы, «своих». Многие из этих познавших рискуют запутаться, разочароваться и сдаться, утратить веру в свое направление, покориться угрюмости, чадному газу услужливого коллектива. Не стоит, друзья. Чем сильнее ваше одиночество, чем больше тех, кто скалится и стучит деревянным копытцем ― тем ближе вы к сути борьбы, финальная битва которой неминуемо сопровождается если не союзом ничтожных единиц в поединке за цель, то тем самым одиночеством, которое, подобно вредоносному миражу, шепчет нам мантры сомнений.
Чем ближе мы к сути борьбы, тем больше этих сомнений. Но это тоже естественно. Главное ― неизменность последовательного движения к пылающему лазеру на горизонте. Все остальное ― шероховатости человеческого фактора.
Мне хотелось бы предупредить вас об одном переломном моменте, который наступает на пути битвы за ваши убеждения. Это момент пика вражды ― момент, когда последний ближний из каравана говорит: «Мы заблуждаемся ― мы проиграем». Я видел тех, кто после этих слов сбрасывал перья и утрачивал веру в крылья ― там бывали мои друзья, да и сам я не редко рисковал оказаться на их месте. Вот почему так важно в этот самый миг познать финальную мутацию, болезненную жертву и отвратительную, на первый взгляд, метаморфозу: дыры в ушах затягивает кожей, срастаются ноздри, тело охватывает гранитная чешуя ― человечьими остаются лишь глаза и сердце, чье топливо утверждает необратимость, невозможность пути назад.
Когда горизонт будет достигнут, а клетки открыты, их обитатели кинутся с ободранными когтями на «этих жутких выродков», осмелившихся открыть засовы концентрационных гнезд. Потому что большинтсву, увы, не нужна свобода ― ими искомы только маяки и поводыри, только те, кто сверху, «чтоб решали вместо нас, чтобы думали вместо нас». Открыть клетку ― обречь себя на проклинание толпы. Но, если тезис «горизонтный лазер ― цель» близок вам так же, как он близок мне, то вы поймете, что открывать клетку ― наша миссия, открывать ее стоит. Потому что там, в сбитом киселе угрюмого и рабского коллектива стройной сельди, есть наши подавленные соратники, заслуживаюшие травянистых лугов и одуванчиков, мечтающих о весеннем и освобождающем порыве ветра.
Знающие говорят, что в аду для «нашего человека» имеется отдельный котел. От других адских котлов он отличается тем, что его никто не охраняет. Никаких стражников-бесов с раскаленными копьями, поскольку этот наш конкретный, живущий в котле, «суповой набор», - в отличие от всех прочих «суповых наборов», - не позволяет своим обитателям покинуть всю эту подземельную кухню грешных и страждущих, оковных и цепных.
Так вот, чем ближе мы к сути борьбы, тем шире и громче недовольство тех потерянных и несчастных, которые не могут пережить, что есть и те, кому суждено навсегда покинуть котел. И именно поэтому, чем ближе мы к сути борьбы, чем ближе мы к цели нашего наглого восстания против мира медуз, тем пуще ненавидят нас сдавшиеся и покрные матки печали, комары и вампиры светлых энергий. Это естественно. Мы должны понимать это, дабы вдруг не смутиться.
Лай собак вокруг караванов света ― сюжет классический, известный. Но мы не в праве запрещать этот лай, не в праве винить стервятников. Ведь собакам должно лаять, а стервятникам кружить над нашими головами ― к караванам борьбы это не имеет никакого отношения. Собаки и стервятники ― лишь напоминание о том, что мы на верном пути, а грядущее полно новых рисков и открытий.
Чем ближе мы к сути борьбы, тем больше тех, кто покидает наши ряды. Так караван сопротивления избавляется от теоретиков, которые знают «как надо» и «что правильно», но едва ли хоть однажды совершают поступки созидательной страсти. Теоретики любят скорее умничать, нежели бороться. Не следует осуждать их за это. Без слабых не бывает сильных. Без присутствия вони не бывает понимания прелести запахов тюльпанов и нарциссов.
Я обращаюсь к тем, кто, в силу своих убеждений, познал одиночество и страдания, потерю друзей и предательство, глупость и слепоту, в особенности среди, казалось бы, «своих». Многие из этих познавших рискуют запутаться, разочароваться и сдаться, утратить веру в свое направление, покориться угрюмости, чадному газу услужливого коллектива. Не стоит, друзья. Чем сильнее ваше одиночество, чем больше тех, кто скалится и стучит деревянным копытцем ― тем ближе вы к сути борьбы, финальная битва которой неминуемо сопровождается если не союзом ничтожных единиц в поединке за цель, то тем самым одиночеством, которое, подобно вредоносному миражу, шепчет нам мантры сомнений.
Чем ближе мы к сути борьбы, тем больше этих сомнений. Но это тоже естественно. Главное ― неизменность последовательного движения к пылающему лазеру на горизонте. Все остальное ― шероховатости человеческого фактора.
Мне хотелось бы предупредить вас об одном переломном моменте, который наступает на пути битвы за ваши убеждения. Это момент пика вражды ― момент, когда последний ближний из каравана говорит: «Мы заблуждаемся ― мы проиграем». Я видел тех, кто после этих слов сбрасывал перья и утрачивал веру в крылья ― там бывали мои друзья, да и сам я не редко рисковал оказаться на их месте. Вот почему так важно в этот самый миг познать финальную мутацию, болезненную жертву и отвратительную, на первый взгляд, метаморфозу: дыры в ушах затягивает кожей, срастаются ноздри, тело охватывает гранитная чешуя ― человечьими остаются лишь глаза и сердце, чье топливо утверждает необратимость, невозможность пути назад.
Когда горизонт будет достигнут, а клетки открыты, их обитатели кинутся с ободранными когтями на «этих жутких выродков», осмелившихся открыть засовы концентрационных гнезд. Потому что большинтсву, увы, не нужна свобода ― ими искомы только маяки и поводыри, только те, кто сверху, «чтоб решали вместо нас, чтобы думали вместо нас». Открыть клетку ― обречь себя на проклинание толпы. Но, если тезис «горизонтный лазер ― цель» близок вам так же, как он близок мне, то вы поймете, что открывать клетку ― наша миссия, открывать ее стоит. Потому что там, в сбитом киселе угрюмого и рабского коллектива стройной сельди, есть наши подавленные соратники, заслуживаюшие травянистых лугов и одуванчиков, мечтающих о весеннем и освобождающем порыве ветра.
Комментариев нет:
Отправить комментарий