Джереми Рид "Изидор"

Несколько  месяцев назад я написал: "Те, кто решились возненавидеть ближних, забыли о том, что для начала следует возненавидеть себя". Вот предпосылка морального поведения. Ненависть к себе устанавливает моральное равновесие, в котором самоуничижение обретает черты величия. Все, что я вижу, что говорю и что делаю, суть попытки примирить свое близкое "я" с существом высшим, со "сверх-я". И если я до него не дотягиваюсь, сие объясняется только величием последнего, а не моей слабостью.


Изидору Дюкассу, конечно, далеко до де Сада, колесящему вселенную на своем мерседесе. Он не опытен и весьма юн. Его экзистенциальные исследования скотобоен и андрогинов никогда не дотянутся до оргий Маркиза, но ему и не суждено дожить до Конца Света и грядущей Вечности. Изидор - персонаж хрупкий, но смелый в своей дерзости и тяги к познанию.

Произведение меланхоличное, пропитано не развратом, а смертью и поэзией. Тем кто влюблен в творчество Рида - читать обязательно, остальным по желанию.

Умирание начинается с аномалии обоняния. Всего только легкое дуновение в воздухе, некая эссенция, что всегда была неотделима от твоего дыхания и вдруг обрела различимый запах. Это наибольшее приближение к постижению своего "я" как осязаемого феномена. Двадцать четыре года это секреция избегала моего обонятельного внимания. Она представляется мне белой бабочкой среди черных анютиных глазок.
...
Ныне я ищу достоверности в зеркале. Я приближаюсь к нему, словно рыба, в полной уверенности, что сумею без труда проплыть сквозь стекло и оказаться по ту сторону, выглянуть на вымышленных персонажей, которых я создал. Это реальные люди, они проведут меня в то измерение, где фантазии реальны.