Гилад Элбом "Параноики вопля мертвого моря"

— Я там вся уже мокрая, — шепчет Кармель. — У тебя встает?
— Да.
— Давай сделаем что-нибудь.
— С ней?
— Почему нет?
— Это будет некрофилия.
— Это будет секс, — говорит Кармель.
— Секс с кем-то, кто уже умер.
— И что тут не так?
— Это нездорово.
— Ничего подобного, — говорит Кармель. — Только после того, как законодатели и психиатры классифицировали и объявили это противозаконным и патологическим, эта безвредная форма человеческой сексуальности стала табу. Желание спать с мертвыми существовало всегда. Но в тот момент, когда ты определяешь его как некрофилию, ты автоматически объявляешь всех, кто занимается этим или хотя бы мечтает об этом, извращенцами.
— Но разве это не против природы?

Ох и ах! Передернуть под эту книженцию конечно не получится, но некое скрытое и непонятное удовольствие вы получите. Повествование идет от лица самого автора, это автобиографическое путешествие в израильскую психиатрическую клинику (его рабочее место) под тяжелую музыку Slayer и Morbid Angels. Все как у людей - ебля, психи и религиозные фанатики, ну, антураж добавляет в действительность конфликт с палестинцами. Прекрасное в этой книге - это разговоры о каннибализме, психах и некрофилии. К поеданию чужой плоти автор испытывает особую нежность - её можно жевать и откусывать под приятные звуки дум-металла. Вы это почувствуете, я обещаю. Если резюмировать - неплохая книга про музыку, религию и перверсии. Читайте смело.

— Но разве это не против природы?

— Сам факт, что такая форма сексуальности вообще возможна, означает, что нет, это и не может быть против природы. Если природа позволяет это, значит, это не отклонение. Природе все равно, занимаешься ты сексом с мужчиной, с женщиной, с животным, с трупом. И мертвой девушке тоже все равно, сожрут ли ее черви или выебут люди.
— Так откуда же табу?
— Сам факт наличия табу на секс с мёртвыми означает, что секс с мёртвыми существует. А для того, чтобы он существовал, табу должно быть нарушено. Некрофилия предписана тем же самым законом, что запрещает её.
— А откуда берутся наказания для тех, кто нарушает запрет?
— Наказание существует для того, чтобы усилить желание, так же точно, как и табу существует для усиления греховности.
— Так ты говоришь, что сам закон порождает посягательство на него.
— Именно. Перверсия — это не естественное преступление. Она становится им в результате действия общественных сил, которые вторгаются в невинные тела, и их безвредные удовольствия.